Известный поэт, журналист Рахман Бабаханлы родился в 1949 году в селе Беюкбейли Агдамского района.

Около 30 лет жизни посвятил журналисткой деятельности. Много лет проработал редактором в Азербайджанском радио, автором и ведущим передачи «Литературные памятники» ("Ədəbi abidələr") в Азербайджанском телевидении.

Получив высшее экономическое образование, но, повинуясь огромной любви Слову, посвятил жизнь литературному творчеству и журналистской деятельности.

Блестяще знал мировую литературу и восточную классическую поэзию, философию, историю и религию. Не было такой области гуманитарных знаний, в которой он не ориентировался бы профессионально и не высказывал бы оригинальные мысли. 

В его поэтическом творчестве, словно в поперечном срезе, отразились 1000-летняя история и литература нашей страны. Он был человеком, относящимся к Слову с благоговейным трепетом, независимо от того, на каком языке оно написано. Он раскрывал свое творчество только тем, кто понимал его философию, разделял его боль и поиски, ободрял и наполнял оптимизмом, кто говорил добрые слова, наполненные любовью и пониманием, в которых он так остро нуждался. 

Рахман Бабаханлы простился с миром в 2014 году, оставив после себя богатое творческое наследие. Он уподоблял литературу и поэзию трехэтажному зданию: на первом этаже расположились случайные люди, на втором - традиционалисты, а на третьем - те, кто развивает эти самые традиции.  Пиком мастерства в литературном Слове для него была поэзия Физули. Он превосходно знал и до самых тонкостей разбирался в поэзии Физули, мог цитировать его часами. Это был один из редчайших знатоков великого классика нашего времени, богатейший интеллектуальный и духовный потенциал которого не был раскрыт полностью в силу его природной скромности. 

Он превосходно понимал, что основу любой нации составляют ее эпосы, и потому просвещал людей через народные эпосы разных народов. С каким мастерством он преподносил зрителям свои знания и исследования через телевизионную передачу «Литературные памятники».

Он родился в Агдаме, но считал себя шушинцем. В Шуше издревле проводились литературные меджлисы, и в наше время тоже. Рахман часто участвовал в этих меджлисах, читал стихи. В 1991-92-х гг. во время ожесточенных боев Рахман часто приезжал в Шушу. Союз писателей всегда посылал именно его, он приезжал в любую погоду, не считаясь с военной обстановкой, опасностью и обстрелами. Писал статьи и очерки о положении на фронте.

Стихи его всегда потрясали, удивляли, восхищали, заставляли думать, анализировать...

*  * *

Молитва

О, Боже, безбрежны владенья твои,

Простерлись они без конца и без края,

Творение тысячелетней любви, -

Как будто я только что изгнан из рая,

Тобой сотворен - но похож на слепца,

Открой же глаза мне, даруй мне прозренье,

Не вижу из окон земного дворца

Тобой осиянных миров протяженье,

Что явь и что сон - мы не ведаем сами,

И все мы под властью незримых препон,

Не спим ли с открытыми миру глазами,

И все, что ни видим, - пожизненный сон!..

И не забытье ль бытие человека

С момента рожденья до смертного дня!

И сущее иго по имени «эго» -

Непреодолимая западня!

Возьми мою душу, о Господи Боже,

Открой же глаза мне в заоблачный край!

Избудь же тоску мою на бездорожье,

Верни меня снова в покинутый рай!

* * *

Две машины едва не столкнулись в пути, -

И отсрочен последний мой срок,

Пощадил меня, видимо, рок,

От него все равно не уйти.

Пронесло... Ухожу я в стихи,

И в другие дела и грехи,

Заедает текучка меня,

Запрягает в четыре коня,

Колесует меня суета,

Рвет на части меня суета.

Сколько времени, други, у нас?

Десять лет? Или год? Или час?..

Пожелтевший листок волоча,

Ветер стонет, как кеманча,

Глаз не сводит с меня ушлый рок -

Пистолета взведенный курок...

Человек возвращается домой

Человек, возвращаясь домой,

Носит джинна печали с собой,

Подходя к своему очагу,

Хочет джинна согнуть он в дугу,

Чтобы джинн ни о чем ни гу-гу,

Человек понимает притом;

Будет джинн точить сердце тайком.

Человек, возвращаясь домой,

Прячет душу в доспех ледяной.

Приближаясь к родному огню,

Он боится за эту броню,

Холодея от страхов своих,

Что растает он, как снеговик,

Что в тепле из душевных трясин

Выглянет ненароком тот джинн,

Ах, не дай Бог, не дай омрачить радость чад,

Ведь тогда обратится жизнь в ад.

Человек, возвращаясь домой,

С затаенной в душе тоской,

Будь в глазах своих милых детей

Самым сильным из всех людей!

...На работу, с работы... всю жизнь

Подбирается к сердцу джинн...

(Перевод Сиявуша Мамедзаде)